Краеведение. Топонимика

Обмелела сегодня Уста, что когда-то сплавною была

Уста - вторая по величине после Ветлуги река в нашем районе. Протекает по территориям Нижегородской и Кировской областей. Ее общая протяженность - 253 км. Своими водами подпитывают Усту многочисленные притоки, одних только небольших (длиной до 10 км) - 102. У нас же в районе семь впадающих в Усту речек: Чернявка, Шолька, Важня, река без названия, Россамаха, Боровка и Черная. Сама Уста - приток Ветлуги и впадает в нее у д. Елкино.

Что означает название реки? Ответ на этот вопрос удалось найти лишь в архивах районного музея, в трудах известного краеведа Н.Г. Тумакова. Оказывается, произошло оно от слияния марийского и русского слов. «У» - по-марийски значит «новая». Вот что Николай Галактионович пишет по этому поводу: «...Марийцы, относящиеся к волжским финам, пришли на Ветлугу с Волги... Дойдя до устья Усты, увидев еще одну реку, почти равную по мощности Ветлуге, видимо, рассудили так: «Это новая Ветлуга, новая река (или, говоря их языком, река «У»)». Затем автор исследований рассматривает, как могло сложиться окончание в названии Усты: «... В старых русских летописях очень распространенной единицей измерения больших расстояний было «сто верст» (сто поприщ). Русские продвигались от Городца к Ветлуге... От Городца до устья Усты по прямой немногим больше ста верст. Отсюда, возможно, и выражение - «до реки «У» около ста верст». Слово «около» при существовавшей тогда тенденции к сокращению слов и при письменном их изложении, видимо, выпало. Река получила комбинированное «имя», объединившее марийское слово с показателем расстояния - У-ста». Такое написание реки Усты, по утверждению краеведа, ему довелось увидеть в дарственной грамоте царя Алексея Михайловича Варнавинскому монастырю.

А вот жители деревни Зубово не ведают, откуда произошло название реки, на берегу которой расположено их поселение. За давностью лет в людской памяти стерлась история его возникновения. Даже местные старожилы, а таких в деревне осталось совсем немного, ничего по этому поводу сказать не смогли: дескать, от дедов-отцов не слыхали, а сами не знаем. Но то, что долгие годы река являлась сплавной да судоходной, про то рассказывали с большой охотой.
«Мой отец говаривал, что где-то есть селение такое - Краи. Там, якобы, Уста и начинается. Как ручеек из-под овина вытекает, - так начал свой рассказ первый мой собеседник Капитон Дмитриевич Баранов, много лет проработавший в речфлоте. - В былые времена река наша куда полноводней была, глубже. Помню, до Козьмодемьянска плоты, соймы сплавляли по большой-то воде. А сколько лесу тогда молевым сплавом переплавлялось!.. И судоходство на Усте было развито. Не то что моторки, грузовые суда ходили, небольшие пароходы». «Нынче, - сетует он, - сильно река обмелела. Особенно летом местами так мелко бывает, что иной раз туристам лодки свои на другой берег перетаскивать «на себе» приходится». А они, те самые туристы, по словам зубовского старожила, в эти края почти каждый год наведываются в летнюю пору. «Нравятся заезжим наши-то места, природа здешняя, - как бы констатирует Капитон Дмитриевич. - У них тут, в Зубове, остановка, видно, на берегу Усты. Привал сделают на пару дней и дальше в путь».

«Есть ли рыба в реке?» - спрашиваю. «Э-э-э, сколько ее позагубили взрывчаткой да электроудочками, - вздыхает он. - И раков мало...».

«Нет, не прокормит сегодня Уста, - убежден мой новый знакомый. - Вот раньше рыбная была. У нас в Зубове даже артель работала. Улов машинами в райцентр отправляли. А в ту пору, когда я еще пацаном себя помню, горы леща на телегах увозили». Вспоминает К.Д. Баранов, как лет 10 назад один дед из городских бывало не раз повторял: «Небольшая река, да кормная». «Сейчас хоть весь берег пройди - шабаш!» - машет рукой бывший речник.

Да, обмелела Уста крепко. До чего иногда доходит, что вброд перейти можно», - как бы в продолжение начатого разговора добавляет другой житель Зубова, Андрей Викторович Туранцев, чей дом на самой окраине, у реки. О нем в деревне как о заядлом рыбаке говорят. Рыбалка для него словно вторая жизнь. Хотя сейчас рыбачит уже реже. Почти пять лет трудился он в той самой рыболовецкой артели, о которой упоминал предыдущий рассказчик. «Вот плотина когда существовала, так река еще держалась. Рыбная была, нечего говорить, - утвердительно кивает Андрей Викторович. - Сорожка водилась, елец. Подузда, окунь, сом ловились». «Теперь рыбы не стало. Испохабили всю речушку», - печально глядя в окно на синюю речную гладь, продолжает старый рыбак. Поведал он, как в прежние годы спасу от браконьеров не было. При этом из его уст не одно крепкое словцо в их адрес прозвучало. Да и гидроэлектростанции, что раньше здесь стояла неподалеку, тоже от него досталось: «Много ГЭС набедокурила. Особенно, когда криули сравнивали, чтобы русло спрямить. Понарушили все. А красота-то какая была...» Правда, потом добавил, что река теперь чище стала: «Раньше не столько ферма загрязняла, сколько удобрения с полей с дождями и талыми водами попадали. Сейчас этого нет, и то хорошо».

Беспокоит его, бывалого рыбака, судьба Усты. С ней связана вся его жизнь с самого детства. Что ждет реку, которая, казалось бы, не так и давно еще была полноводной, судоходной и рыбой богатой?

И. Грунина
«Вперед»,
12 мая 2001 г.